Не всякий вопрос можно было задать главе епархии в рамках наших ограниченных конкретной темой встреч. Поэтому сегодня мы встретились специально, чтобы поговорить о личном. Итак, архиепископ Южно-Сахалинский и Курильский, владыка Аксий согласился рассказать о себе.
Врачевание душ
- В каком возрасте и как пришло решение стать священником?
- Я помню себя в храме с восьми-девяти лет. В то время в храмах детей почти не было, церковь регулярно посещали одни бабульки. Внуков приводили изредка - причастить, да перед началом учебного года. Для ребенка, попавшего в эту атмосферу впервые, открывался новый неизведанный мир. Раньше ты не знал жизни, происходящей в ограде храма. Игры, веселье, общение со сверстниками - этим были наполнены дни. Меня влекла церковная жизнь, нравилось ходить на богослужения. Обязан я этим своей бабушке, поскольку родители тогда не были воцерковлены.
Церковная литература еще была недоступна, и я со слов бабушки в тетрадку записывал молитвы, которые она помнила наизусть. Самое раннее издание Молитвослова, которым я обзавелся, датировано 1991 годом. Его мне подарила регент нашего храма, снабдив дарственной надписью. Помню, что в шестом классе на уроках литературы мы начали проходить притчи из Ветхого завета, и я купил в храме свою первую Библию.
Желание стать священником, связать жизнь со служением Богу, Церкви и людям пришло позже, в 13-14 лет. Но в 15-16 лет появилась внутренняя дилемма: не лучше ли стать врачом? Можно же оставаться верующим, ходить в храм и при этом заниматься другим видом деятельности? В конце концов желание быть священником превозмогло. Но путь, который я для себя выбрал, так или иначе сопряжен с такими понятиями, как ответственность, жертвенность и даже врачевание (если речь идет о врачевании душ).
Наш священник, к которому я приходил и которому помогал, не вел со мной задушевных бесед. Тогда это было не принято.
- В чем реальная священническая жизнь разошлась с ожиданиями?
- Абсолютно никаких расхождений с реальностью не случилось, все сложилось «по написанному». До сей поры в моей жизни не было разочарований и неожиданно крутых поворотов. Нет ничего, чего бы я лишился и жалел об этом. Христианство открывает для нас смысл жизни, разъясняет основные нравственные понятия. Если не путать свободу со вседозволенностью, то быстро приходишь к пониманию - религия не ограничивает, а обогащает. Христианство - иной мир, который захватил меня, в который я с готовностью погрузился. Изучая богословские дисциплины, я не просто образовался внешне, я укрепил веру, усовершенствовался духовно. Ведь можно знать историю Церкви, сыпать цитатами, но при этом не следовать заповедям Христа...
- Глава епархии - публичная личность? Насколько это допустимо и уместно - распространяться о личном для религиозного служителя? Или он, напротив, должен быть открыт и братии и пастве?
- Выражаясь светским языком, я, бе-зусловно, публичная личность. Но в первую очередь я являюсь монахом! А в переводе с греческого «монос» - один. Духовная, внутренняя жизнь человека должна быть сокровенной - и у меня, и у каждого из нас.
Что касается ограничений в поведении, в словах - я, конечно, как архиерей и управляющий епархией, должен думать о том, что говорю и что делаю. Но даже будучи простым священником, я не позволял себе бездумно высказываться. Импульсивное, раздражительное, необдуманное высказывание может послужить большим соблазном для людей. Дело в том, что ожидания общества в отношении священнослужителей не всегда верны. Люди, входящие в храм, не святые, это лишь люди, которые понимают - до совершенства и до святости далеко. В храме мы вместе учимся исправляться, осознавая, что одних человеческих сил для этого недостаточно. Искушения, испытания рано или поздно заставляют нас наступать на те же грабли (потакать своим слабостям). И только с Божьей помощью можно преодолеть свою греховность.
А общество ждет от священника света и примера для себя. С одной стороны, это правильно, мы должны стремиться к идеалу, стараться соответствовать своему званию. Но мы тоже слабы и порой проявляем эту слабость. А общество зачастую нашу слабость увидеть не готово: «Ну как же так! Вы же в храм ходите!» А мы - всего лишь люди, которые пришли в храм не по заслугам своим, а с надеждой и с осознанием своей неисправленности.
Во главе угла - спасение души
- Можете ли позволить себе какие-либо сомнения касательно концепции христианства?
- У меня никогда не было сомнений в вере. Мои воззрения не расходятся с официальным вероучением. А проявления маловерия, наверно, свойственны любому человеку. Мы - духовно-телесные существа, человеческие страсти от нас не отходят, как бы мы этого не желали.
Можно и спорить. Апостол Павел в одном из своих посланий говорит: «Надлежит быть спорам (разномыслиям) между вами, дабы выявились между вами искусные». Но важно и уметь признать поражение.
- Считаете ли себя свободным от политики? Каковы взаимоотношения Церкви и власти?
- Церковь стоит вне политики. Пусть священнослужители, как граждане своей страны, могут голосовать на выборах, но мы не состоим в партиях и не поддерживаем, как некая сила, ни одну из сторон в конфликтах гражданского общества. Для нас все - дети Божьи, члены Церкви. Церковь всегда и на все взирает с точки зрения спасения души человека. А для Бога важна душа человека, который защищает истину, но не менее важна душа заблуждающегося или не желающего ее признавать. В военных конфликтах (и масштабных, и локальных) мы молимся за обе стороны, чтобы люди вразумились и пришли к мирному диалогу. Мы имеем твердую позицию по отношению к экстремизму и войнам - еще в 2000 году Русская Церковь приняла Основы социальной концепции, которая содержит ответы на многие вопросы современности.
- По-прежнему ли Церковь утверждает, что всякая власть от Бога?
- Да, наша позиция не изменилась. На любом историческом этапе развития у народа есть та власть, которую от заслуживает. Ведь Христос не отвергает, не призывает упразднить рабовладельческий строй, не призывает к революциям. В результате последних одна группа людей смещает другую группу людей, и так до бесконечности...
Римский институт власти зиждется на том, что к управлению обществом приходят лучшие люди, подлинные аристократы, отличающиеся своими высокими духовными и нравственными оценками и сами живущие согласно этим воззрениям. Но эти лучшие люди - сыны своего народа. Изменяется общество, изменяется и власть. А у нас все ждут обратного, феноменального и чудесного - чтобы новая власть изменила общество. Это наше право - ожидать и надеяться. Но прежде чем обвинять тех, кто управляет государством, оглянитесь на себя. Как вы проявляете себя в своем маленьком мире (семье, коллективе) - по-христиански ли, по-человечески ли? Чисто ли у вас в доме, вежливы ли вы с окружающими, не тиран ли вы в своей собственной семье? Изменяйте себя и свою жизнь, тогда что-то начнет изменяться вокруг.
Нужно также принять во внимание следующее. Пораженному грехом обществу Бог посылает скорби (Византия, Древний Израиль и т. д.). Бог либо вознаграждает человека (общества, государства), либо им попускает. Так и власть может быть Богом «дарована», а может быть «попущена», чтобы вразумить людей.
Чтобы дело Божье спорилось
- К каким человеческим слабостям вы более терпимы, а к каким - менее?
- Один архимандрит и настоятель возрождающегося монастыря как-то выслушивал жалобы инока на нерадивых работников и наконец ответил: «Пока от человека больше пользы, чем урона, его надлежит терпеть».
Христианин должен рассуждать так: если видишь недостаток соседа или близкого своего, значит, этот недостаток есть и в тебе. Подобное постигается подобным. Простой пример. Перед вами две банки: банка с клубничным вареньем и банка с чем-то незнакомым. Вы сразу опознаете клубничное варенье, вспомните его запах и вкус, а банка с «чем-то» не вызовет никаких ассоциаций. Если вы замечаете чужой недостаток, значит, он не такой уж и чужой, он есть и в вас самих (возможно, еще не проявился, а возможно, вы его в своей гордыне предпочитаете на замечать).
Если думать таким образом, то станешь относиться терпимее к чужим недостаткам. Это тем более важно для тех, кто занимает какое-то руководящее положение в обществе. Если остро на все реагировать, не останется времени на созидание и движение вперед. Сколько раз учил нас прощать Христос? Семь раз или семьдесят семь? Семьдесят семь раз по семь! В монастырях существует обычай - по окончании вечернего богослужения братья подходят и спрашивают друг у друга прощения за прегрешения вольные и невольные. Хорошо бы такую традицию завести в каждой семье...
- Какие пороки одолевают вас?
- Есть слабости, в которых я каюсь, не буду о них распространяться. Важно находиться в состоянии борьбы с ними, тогда ты растешь духовно. Как только решил, что какой-то грех тебя не касается, грехи твои начинают прирастать вновь. А если от твоих недостатков страдают другие люди, это тем более печально.
- Какой вы руководитель, в чем видите свою миссию как управляющего епархией?
- Проще ответить на вопрос, каким бы руководителем я хотел быть... Мне бы побольше терпения! В остальном - все преодолимо.
Миссия? Хочу, чтобы дело Божье шло: строились храмы, развивалась духовная жизнь, тянулись к нам прихожане. А для этого нужны помощники. Когда Господь на первом месте, тогда и все остальное - на своих местах. Но чувство самоуспокоения не должно преобладать.
- Легко ли любить людей?
- Чтобы научиться любить людей, почаще смотрите в свою душу. Когда ты в первую очередь занят своей душой, видишь, сколько работы нужно над собой провести, тогда тебе достанет и милосердия, и сострадания, и любви для других.
- Почему любить все человечество легче, чем одного ближнего?
- Христос говорит, что враги человеку домашние его. На работе мы одни, в транспорте другие, с друзьями третьи, в семье четвертые... Это что, извините меня, повальная шизофрения? Нет. Мы подстраиваемся под обстоятельства, и это отчасти нормально. Но ни в коем случае нельзя менять вектор духовного своего устремления. Чем ближе люди, тем тяжелее они притираются друг к другу. Но, глядишь, через некоторое время - притерлись, взаимно простили недостатки и уже неразлучны!
