Сахалинское региональное отделение Союза журналистов России выражает соболезнования родным и близким, а также всему профессиональному сообществу островного региона.
7 мая после внезапной болезни ушла из жизни известная сахалинская журналистка Виктория Никульникова (многие знают ее как Викторию Василенко). Трагическое событие потрясло всех, кто ее знал и в чьей памяти это имя останется навсегда, а особенно коллег, кому выпало работать в 90-х и в начале нынешнего века — во времена настоящей журналистики. Профессионал своего дела, имела собственный, непохожий на других голос. Долгие годы она говорила о том, о чем каждый из нас "думает про себя", писала легко, словно пела. Яркая, любящая Жизнь, светлая.
Виктория Никульникова родилась 26 апреля 1957 года, закончила Южно-Сахалинский пединститут, с 1978 по 1980 годы трудилась воспитателем школы-интерната в Александровске-Сахалинском. С 1980 по 1996 годы работала корреспондентом в районной газете "Красное знамя", затем начальником отдела писем, редактором газеты. С 1996 — корреспондент отдела политики, затем заведующая этим отделом в газете "Советский Сахалин". В 2005 году перешла в газету "Южно-Сахалинск сегодня", где проработала заместителем редактора до 2008 года. В 1991 году вышла книга ее рассказов "Мадонна с нашей улицы", поздние рассказы вошли в литературно-художественный сборник "Сахалин".
Вокруг нее всегда были друзья. А как пела! "Ой, то не вечер, то не вечер…" — ее любимая, и мы помним ее с этой песней и с папироской в руке, с этаким эпатажем… В начале века региональное журналистское сообщество не было разобщенным как сегодня. Встречи с коллегами, поддержка друг друга, отслеживание публикаций других "работников пера" в ведущих СМИ заставляли каждого из нас если и падать, то подниматься и снова идти вперед.
В 2009 Виктория вместе с мужем Виктором покинули Сахалин, осуществив свою давнюю мечту и поселившись в солнечной Анапе в "домике у моря", но связь ее с Сахалином не оборвалась, осталась не только каждодневная переписка с земляками, но и желание дальше заниматься журналистикой. До конца она оставалась жительницей островов, переживая вместе с нами все происходящие здесь события.
Воспоминания о Виктории коллег-журналистов
Вадим Горбунов, корреспондент ИА Sakh.com:
— Мне трудно говорить об этом. Когда тридцать лет назад "зеленым" пацаном я пришел в александровское "Красное Знамя", то тут же попал под опеку Вики, которая тогда была еще молодым, но уже опытным и уважаемым журналистом.
И с тех пор пару десятков лет работы бок о бок — когда она лет пять была редактором, я был у нее замом, и вообще лет десять мы сидели в одном кабинете лицом к лицу, иногда переругиваясь, но никогда друг другу не надоедая...
Сказать, что она была талантливым журналистом, это не сказать ничего. Она была журналистом, который бы сделал имя любому федеральному изданию: мгновенная реакция на события, точные и оригинальные оценки, легкое и быстрое перо. И, конечно же, бездна обаяния, под которое попадали практически все — от трактористов до губернаторов.
Уже то, что она переехала на материк, стало большой потерей для островной журналистики — но ведь она и оттуда писала в наши газеты, да так, будто сама была свидетелем происходящего. Нередко за традиционной "рюмкой чая" я принимался ее критиковать. Нет, не за журналистику, наоборот, как раз за профессиональную самоотдачу. За то, что за нашей повседневной погоней за новостями она забывает, быть может, главное — свою великолепную прозу. Всего одна книжка рассказов "Мадонна с нашей улицы", вышедшая в далеком 1991 году, да несколько рассказов в литературных сборниках "Сахалин"...
— Вот выйду на пенсию, тогда начну, — отшучивалась она.
Не получилось. Больше — ничего...
Марина Михеева, замредактора газеты "Красное Знамя" (Александровск-Сахалинский):
— Я пришла в редакцию газеты в 1986 году. Запомнился прокуренный кабинет, куда я вошла знакомиться, полная пепельница с "беломоринами" на столе, и, не отрывая головы от печатной машинки, в ворохе бумаг трудилась уже известная тогда журналиста Никульникова — в ту пору завотделом писем. Всегда с массой идей, веселая, заводная, она учила меня профессиональным тонкостям. Знаете, в ту пору на образование особо не смотрели, важно было лишь, умеешь ты подать материал или нет. Это была хорошая школа. Ведь Виктория могла ударить словом так, как никто другой.
Сергей Тараканов, главный редактор газеты "Южно-Сахалинск сегодня":
— Хотя я с Викой ни в одном из изданий вместе не работал, но, конечно, не мог ее не знать. А как не знать такого блистательно талантливого человека? Мне неведомо, как на самом деле давались Вике ее материалы, но казалось, что все они были написаны на одном дыхании. Они были такие, как сам их автор — остроумные, глубокие, смелые. Мы часто пересекались на разных мероприятиях, много общались. С ней всегда было очень интересно, весело, она искрилась жизнью. Я очень жалел, что Вика уехала с Сахалина, мир нашей журналистики с ее отъездом, конечно, очень многое потерял. И читатели тоже. А теперь она ушла навсегда… В это верится с трудом, а уж смириться с этим вовсе невозможно!
Александр Тарасов, директор издательства "Сахалин-Приамурские ведомости":
— Виктория замечательный человек, отличный журналист, хороший друг и товарищ, коллега. Вместе работали в "Советском Сахалине" в девяностые годы, общались и потом.
Ироничная, веселая и легкая в разговоре, с тонкой интуицией. Писала интересно, простым, я бы сказал, литературно-газетным языком. Остро, но при этом не оскорбляя человеческих чувств. Вообще читать ее было большим удовольствием.
Виктория обладала широчайшим кругозором. Кажется, не было тем, которые было бы неинтересно с ней обсуждать — всегда глубоко, с деталями и обязательно со своим мнением. На мой взгляд, верным или, по крайней мере, прочувствованным личным, без ссылок на авторитеты… В начале 2000-х, когда наши газетные дороги разошлись, встречались с Викторией по издательским делам. По договору она делала тексты для нескольких книг нашего издательства — "Нефть и люди Сахалина", "Живой щит" (о работе "Сахалинрыбвода"), "На севере дальнем" (о жизни в п. Ноглики) и др. Как всегда все делала четко и вовремя, как надо. Не требовалось дополнительных разъяснений, доработок. Мечтать о таком авторе и соавторе.
Кстати, ее рассказы и другие литературные пробы просто замечательные. Жаль, что они как-то не дошли до широкого читателя. Были планы… И, кажется, так это было недавно. Еще в прошлом году был у Виктории и ее мужа Виктора в гостях в Анапе. Они были хлебосольными хозяевами, показывали свой небольшой участок, возделанный любовно, с фантазией. Посидели, повспоминали о недавнем. Договорились о дальнейшей совместной работе, о встрече следующим летом. Думаю, она со многими об этом договорилась… Прости, Вика, не успели встретиться… Но ты в нашей памяти с благодарностью, что тебя знали.
Валерий Кульбаков, коллега по работе в газете "Советский Сахалин":
— Виктория Ивановна, Вика, Виктория... Рядом с ней всегда жила победа — духа, искрометной иронии, неповторимого таланта. Она, как настоящее сокровище, достояние наших островов, — была с нами всегда. Даже когда перебралась в неблизкую Анапу,- продолжая держать невидимую руку на пульсе (сердце), Сахалина. Украшая и обогащая этот земной мир своими неповторимыми красками слова. Ее заметки, статьи, рассказы — всегда источали энергию удивительной силы, некой чары, ворожбы: начав читать, уже нельзя было оторваться! Редкий, неподражаемый, несравненный дар...
Я всегда думал, что жить она должна очень долго, потому что... Потому что — как же дальше — и без нее?
Владимир Семенчик, директор издательского дома "Губернские ведомости":
— Невозможно поверить, что Вики больше нет... Жизнелюбивая, безумно общительная, внешне бесшабашная и неорганизованная, но при этом — умница, трудоголик и талантище от Бога! Самим своим присутствием она сразу поднимала настроение в любой компании. Еще не познакомившись с ней, я уже запомнил ее по литературному творчеству. В конце 80-х в Сахалинское книжное издательство, где я работал редактором, попала рукопись рассказов журналистки из Александровска-Сахалинского Виктории Василенко "Мадонна с нашей улицы". Начал читать — и не мог оторваться! Целая серия великолепных, психологически точных портретов земляков-александровцев, выписанных четкими, выверенными, уверенными мазками — ничего лишнего, искусственного, пафосно-сентиментального или чернушного. Даже недоумение возникло: откуда вдруг в сахалинской глубинке так сразу вырос готовый зрелый писатель?! Сборник вскоре был издан, и, по моему мнению, — это одна из лучших художественных книг на сахалинском материале. Жаль, что потом Вика нечасто обращалась к художественной прозе, может быть, мешала журналистская поденщина, в которую она тоже вкладывала всю душу. Но и ее более поздние рассказы, опубликованные в сборниках "Сахалин", тоже всегда выделялись на фоне остальных. Пишу эти слова, и кажется, слышу ее голос, смех, вижу улыбку… Горько на душе, очень горько.
Любовь Касьян, председатель регионального отделения Союза журналистов России:
— Трудно говорить об этом человеке в прошедшем времени. Известие о том, что Виктории больше нет, оглушило, словно к месту пригвоздили. Буквально вчера с коллегами вдруг вспомнили, как она прекрасно владела словом, как не хватает ее острых, компетентных, аргументированных, аналитических и глубоких материалов, какая она одаренная и увлекающаяся натура во всем. За что бы не бралась, все у нее получалось. Такое чувство — души знают, когда наступает время уходить. Вика с нами будто попрощалась…
Я уверена, многих сегодня объединяет неподдельное чувство потери, растерянности, неверия в случившееся. Мне жаль, что молодые журналисты уже не смогут пообщаться с настоящим мастером слова — ушла одна из лучших, ушла неожиданно. Виктория Никульникова — яркая звезда отечественной журналистики!
Региональное отделение Союза журналистов выражает искренние соболезнования дочери, родным, друзьям и коллегам Виктории. Для Союза это большая утрата…
***
"Держимся из последних сил"
Работая в 2009 году редактором регионального приложения одного из федеральных изданий, я предложила Виктории готовить для газеты аналитические обзоры — взгляд, так сказать, со стороны. Наше золотое время продлилось три года, в свет вышли около сотни ее потрясающих материалов. Читатель, возможно, помнит заголовки: "Мундиры теперь стирать не надо. Их меняют на новые" (по громкому делу руководителя областного департамента здравоохранения Андрея Васильченкова), "Про слонов и комаров", "По закону энтропии" (о выборах) и другие.
Наше сотрудничество не назовешь долгим, но теперь уж точно знаю, оно измеряется не годами и не числом публикаций, а памятью о материалах и людях, которым мы помогли тогда решить жизненно важные вопросы. Люди и есть наш общий нажитый капитал.
Моя коллега была прямым, честным человеком во взаимоотношениях, лукавить с ней никак, тонко все понимала и тысячу раз после прочтения своих же материалов говорила: "Надо больше работать над текстом", и советовала: "Не очаровывайся в людях, чтобы не разочаровываться, будь снисходительна к своим и чужим слабостям, но тверда в главном, береги чувство юмора…"
Она оставила добрую память и яркий след в островной журналистике.
Цитаты Виктории Никульниковой из старых публикаций и сегодня свежи как никогда.
"…Обойдемся без ссылок на суд, который установит виновность или невиновность Васильченкова. Сейчас речь не об этом. Суд установит, да. Но чиновник, который пребывает в ранге обвиняемого, не должен пребывать одновременно в ранге министра. Ни формально, ни фактически. Чьим бы другом он не был, чьей бы поддержкой не пользовался. Депутаты не имеют юридического права вмешиваться в деятельность губернатора, но право оценить моральную сторону вопроса они имеют. Воспользуются ли? Ближайшее время покажет, куда вырулит история с министром. Одно очевидно: плохо наше правительство начало. Не так село…".
***
"…В какую партию вступать и из какой выступать — личное, казалось бы, дело человека. Однако не совсем. Публичные шаги, предпринимаемые людьми со статусом, способны либо отвратить, либо привлечь граждан к политике. К сожалению, все больше отвращают. Граждане стараются быть подальше от всех этих пробежек-перебежек, страстных фракционных объятий сразу после выборов, когда обнаруживается, что выбирал вроде бы других, а все едино. Нормальный человек, наглядевшись на первых учеников, больше в эту школу не пойдет. В подобных случаях быть отличником стыдно".
***
"…Ничего, все у нас еще будет — и пароходы с розами, и местный Куршевель, и тучные стада австралийских коров будут пастись на заливных лугах, и по мосту через пролив мы еще погуляем, и бизонов здесь разведем. Вот только разберемся с дряхлой коммуналкой…".
***
"…А что будет, когда в полную силу развернется туристический кластер! Ой, что будет! Мы же, земляки, с одной стороны города взметнемся ввысь, а с другой стороны уйдем под землю. Есть такой проект — зарыться вглубь. То есть построить подземные автостоянки и трехуровневый торговый комплекс. А что вы смеетесь? Это тоже своего рода отражение лидерских амбиций и устремлений региона — ввысь и вглубь. Есть в этих проектах, один из которых абсолютно реален, а второй так же абсолютно нереален, некая симпатичная дерзость и широта истинно русской души. Эх-ма, хоть и без штанов, но в шляпе. Главное — фасон держать. Так что лично я за стелу. В самом-то деле, чего мы мелочимся? Только у меня предложение: поставить наверху сооружения самый мощный прожектор с круговым вращением, а внутри металлических конструкций подстанцию. Чтобы когда в очередной раз отключится свет, прожектор равномерно светил в окна прилегающих микрорайонов. Тогда злопыхателей будет меньше, а света больше. И все в нашем славном городе уравновесится: и тьма низких истин, и возвышающий обман. А деньги что? Тьфу, а не деньги".
***
"Собираются ли власти отказаться на время от амбициозных проектов и мобилизовать все ресурсы на достижение самых утилитарных вещей — стабильного обеспечения сахалинцев элементарным набором коммунальных услуг? И чисто конкретно — кто ответит за сегодняшние безобразия?
А пока жить нам на вечной коммунальной войне, выстукивая на клавиатуре фронтовые сводки: "На улице К. без перемен. Выкатили тепловую пушку, объявили общедомовой сбор теплых кальсон, ночью с боями добыли флягу воды. Детей и стариков эвакуировали в глубокий тыл. У кота обморожение лап четвертой степени. Соседи дезертировали в теплые края. Держимся из последних сил…"
