Несколько лет он был главным художником и в родном городе. Там им было создано множество арт-объектов, уличное искусство выведено на официальный уровень (бывшие «нелегальные» граффитчики сейчас профессионально занимаются урбанистическим дизайном), созданные домовые знаки стали брендом города.
Художник, рокер и чиновник
Сейчас Павел пытается активизировать творческие силы Южно-Сахалинска, и, хотя ему уже удается собирать вокруг себя креативное сообщество, кажется, не всем угодны культурные изменения. Почему так происходит, на какой почве можно развивать современное искусство и как убрать рекламный «шум», Шугуров рассказал в интервью «МК на Сахалине».
– Рок-музыкант, художник и чиновник – как тебе удается совмещать эти ипостаси?
– Когда курируешь творческие процессы, лучше не включать в себе художника, направить людей, дать им раскрыться, иначе ты неизбежно будешь навязывать свою концепцию. Между ипостасями «чиновник» и «художник» нужно делать выбор в каждый конкретный момент. Играть начал после того, как стал работать в городской администрации Владивостока. Быть чиновником непросто из-за большой ответственности, повышенного внимания, давления извне и противостояния, которое неизбежно возникает внутри коллектива, так как все решения принимаются коллегиально. Часто творческие люди на официальных должностях затухают. Меня спасла музыка, стала моей отдушиной. В панк-роке вся негативная энергия, которая скапливается во время работы, трансформируется, ты можешь выплеснуть ее, превратив в нечто другое.
– Сейчас остается время на музыку?
– Готовлю новый проект, который будет сильно отличаться от того, что делал во Владивостоке. Это именно сахалинская история, пронизанная другой энергией, которую почувствовал в этом месте, на удаленном острове на краю земли. Хочу стать человеком-оркестром, который одновременно поет, играет на гитаре, а ногами – на барабанах. Возможно, еще подключу губную гармошку, добавлю эффекты. Образ группы внутри одного человека – проекция одиночества, отдаленности от родного дома, поэтому и песни будут более мрачными, чем те, которые пел с «королями». И если там волшебство звука создавали музыканты, здесь придется научиться делать это самостоятельно.
В силуэтах гор
– Тебя пригласили на должность начальника отдела дизайна, чтобы работать с внешним обликом города. Удалось уже что-то сделать?
– По строению Южно-Сахалинск отличается от Владивостока. Это советский город со множеством серых домов-коробочек, среди которых есть цветовые акценты – мозаичные панно. Планировка – прямоугольная, она была заложена ещё во времена японского присутствия. Характер людей – прямой, не игривый. Это все окружено изломанным силуэтом гор… Уникальное место. Мне хочется развивать эту минималистическую концепцию. Сегодня цветными акцентами должны стать какие-то новые символы, показано творчество молодых художников. Моя задача в том, чтобы активизировать творческие силы: не я должен менять Южно-Сахалинск, а местные дизайнеры, архитекторы. Мне же нужно дать им возможность действенно участвовать в обновлении облика города, воплощать свои мечты о нем.
С Южно-Сахалинском интересно работать. Пока не могу похвастаться масштабными успехами – я здесь всего три месяца. Чтобы развиваться, нужна нормативная база, которая пока очень слаба. Сейчас пишу новые нормативы. Еще одна проблема – большое количество несогласованной рекламы, создающей визуальный «шум», как будто все кричат одновременно. Каждый день встречаюсь с распространителями рекламы и объясняю им, что если рекламы будет меньше и будет структурирована, то люди начнут обращать внимание на продукцию, которую им предлагают. Часто рассказываю о городе, приводя в пример самого собеседника: «Посмотрите, как вы красиво одеты – ткани и цвета сочетаются, нет ничего лишнего, никаких броских надписей. Максимум, что можно добавить – стильная визитка, представляющая вас. Давайте сделаем город таким же, как вы?» Люди понимают и выходят от меня воодушевленные.
– Как возник «Сквот 33+1» и что в нем происходит?
– Мой переезд сюда произошел спонтанно – пригласили на должность, принимать решение нужно было очень быстро. У меня оставались творческие дела, которые нужно было довести до конца – подготовиться к Триеннале российского современного искусства в московском музее «Гараж». И я договорился с местным Центром молодежных инициатив, чтобы мне предоставили помещение, закреплённое за ним в доме под расселение, где смог бы писать картины, создавать арт-объекты. Взамен они попросили проводить мастер-классы по художественному искусству с детьми и молодежью. Я обрадовался, потому что, как уже говорил, заинтересован в том, чтобы творческие люди могли развиваться и реализовываться. Назвали творческую студию сквотом, чтобы подчеркнуть неформальность пространства. Там можно рисовать на полу, на стенах, играть на инструментах. К нам присоединился поэт Артемий Семичаевский, который каждый четверг проводит поэтические вечера, по пятницам у нас проходят концерты.
Город – холст, а люди – кисти
– Помимо отсутствия нормативной базы, с какими проблемами приходится сталкиваться?
– Я «неформатный» чиновник – это не основная моя профессия, прежде всего, я профессиональный художник, мой опыт – в моих руках, в образовании, в пятнадцатилетнем опыте работы в разных городах России. Переезд в Южно-Сахалинск – это проект моих творческих амбиций. Не выиграл ничего с финансовой точки зрения: я востребованный художник, обычно реализую в год 60 коммерческих и благотворительных творческих проектов, сейчас их количество сократится до трех-четырех, потому что моя главная работа и задача – активизировать творческие силы города. Город – как холст, а кисти – это те творческие люди, сообщества. Но, к сожалению, даже утилитарная работа в органах исполнительной власти часто становится поводом для политических манипуляций.
Недавно, например, был случай попытки такой манипуляции и в отношении меня. Одно местное информагентство держит в страхе всех чиновников, потому что каждый из них боится потерять свое. Опубликовав очерняющий материал, агентство может добиться того, что тот или иной человек будет уволен, даже если информация в публикации не соответствует действительности. Меня это тоже коснулось: недавно началась сильная травля с искажением фактов моей биографии, обвинениями: например, используя мою фотографию 2003 года с антифашистского спектакля, пытались обвинить в сочувствии идеям фашистов. Эта травля без понимания каких-то норм морали, чувства эстетики, грубо и жестко – прямолинейно. Но я даже рад, что началась эта «информационная война», потому что на самом деле она показывает самим жителям города ту язву, которой он болен.
Есть сериалы и фильмы о жизни в Москве, где столичные жители могут увидеть себя и задуматься о чем-то. Здесь, на Дальнем Востоке, такого нет. По телевизору видим только столичную и американскую жизнь. А вот такие новостные войны становятся для горожан местными реалити-шоу, возможностью подсматривать в замочную скважину. Развитие ситуации покажет, хотят ли жители города «подглядывать», есть ли в городе те люди, которым есть, что противопоставить, – креативные, интеллигентные, желающие менять Южно-Сахалинск к лучшему, развивать культуру и искусство, создавать другую жизнь, другое кино про себя. Я чувствую отклик. Некоторые говорят: «Если ты уедешь – поедем за тобой. Если здесь такое возможно, значит, будущего нет». Присылают сообщения: «Держись!» Настоящее искусство – это зеркало социума, работа художника. Если люди готовы выбраться из болота пошлости – значит, буду работать дальше.
